Железных лет серебряная лира

Читатель книг, и я хотел найти
Мой тихий рай в покорности сознанья,
Я их любил, те странные пути,
Где нет надежд и нет воспоминанья.

Неутомимо плыть ручьями строк,
В проливы глав вступать нетерпеливо
И наблюдать, как пенится поток,
И слушать гул идущего прилива!

                                 Николай Гумилёв

Долгожданная встреча с поэзией в Центральной библиотеке им. М. К. Агашиной была посвящена Николаю Степановичу Гумилёву. Ведь в этом году отмечается 135-летие со дня рождения поэта и 100-летие его кончины.
Гости, пришедшие на поэтический вечер «Железных лет серебряная лира», отправились в прошлое столетие, навстречу с Серебряным веком русской поэзии…

… Туда, где бродят только козы,
В мир самых белых облаков,
Искать увянувшие розы
И слушать мертвых соловьев.

Звуки «Романса» Николая Гумилёва навеяли светлую грусть…

Н. С. Гумилёв – русский поэт, прозаик, переводчик и литературный критик – был участником Первой мировой войны, кавалером несколько орденов, путешественником. Он совершил несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке. Кроме стихов, в его творческое наследие вошли и этнографические заметки о жизни народов чёрного континента.
Поэт известен и как один из создателей литературного течения, называемого «Акмеизм», противостоящее символизму и возникшее в Росси, в начале XX века. Символизм пытался сквозь слова прорваться в мир духовной глубины и сути, которая стоит за словами. Акмеизм же говорил об «искусстве точно вымеренных и взвешенных слов».
Главная идея акмеистов в том, что искусство должно облагораживать человеческую природу. Ближе всего из всех акмеистов к этому подошел сам Николай Степанович.
Вообще, мысль писать просто о сложных вещах имеет библейскую природу, где глубинные духовные категории раскрывались через понятную обывателю образную систему.
Простые, но ёмкие стихи о достаточно сложных вещах удаётся создавать участнику клуба творческого общения «Сарая Сарепта», поэту Александру Кучеруку. Гость мероприятия прочёл посвящение своему любимому поэту и поведал о малоизвестных фактах их биографии Николая Гумилёва.

Как же складывалась судьба Гумилева? Он родился в Кронштадте, отец служил корабельным врачом, а мать происходила из старинного дворянского рода Львовых. Восьмилетним мальчиком он поступает в петербургскую гимназию. Учиться ему не нравилось: гораздо больше он любил читать приключенческие романы и рисовать. Четырнадцатилетнего гимназиста даже оставили на второй год (1900). В это же время семья переезжает в Тифлис.
Здесь Николай увлекся астрономией и историей, начал брать уроки рисования, много времени проводил в горах. Кавказские впечатления легли в основу первых стихов. В 1902 году газета «Тифлисский листок» опубликовала его произведение «Я в лес бежал из городов». Поэту было 16 лет.
Прожив три года в Грузии, семья возвращается обратно, и Николай поступает в седьмой класс Царскосельской Николаевской гимназии. Но, как и раньше, учился плохо. От отчисления его «спас» директор гимназии, поэт Иннокентий Анненский, заметив, что неуспеваемость юноши компенсируется отличными стихами.
Интересно, писала ли в школе стихи, присутствующая в зале, волгоградская поэтесса Надежда Полетаева? Нет, Надежда в школе не писала стихов. Поэтические строки пришли к ней позднее. Она даже написала стихи о стихах:

***

Стихи?
Путь их весьма тернист:
они словно стая пугливых птиц
срываются с сердца и падают камнем вниз
на хрупкий бумажный лист.
Стихи.
Они вышиты шелковой нитью слов
из лучистого бисера голосов
и хранят в глубине прерывистых строк
завуалированный парадокс.
Они сплетены из снежного кружева,
и горло ими так сильно простужено,
что покрывает хриплыми рифмами ту из дорог,
что приведет меня в твой острог.
А пока на раздолье седых страниц
я оставляю взмахи твоих ресниц,
вплетая в каждый рассветный сонет
души твоей тайный портрет.
Стихи…
Это всего лишь мои рукописные сны,
что рождаются из тишины
влюбленных в бумагу чернил…
Интересно,
а ты в них хоть раз себя находил?
Надежда Полетаева

В семнадцать лет Гумилев знакомится с гимназисткой Мариинской женской гимназии Анной Горенко, которая писала стихи. Вскоре эта девушка прославится под фамилией Ахматова. Гумилев сразу влюбился, но Анна долго не отвечала ему взаимностью. Николай назовёт её своей женой только через семь долгих, насыщенных бурными событиями, лет.
А в девятнадцать поэт выпускает свой первый сборник «Путь конквистадоров». Критики отозвались о нем сдержанно. Но положительную рецензию дал поэт Валерий Брюсов, который, в дальнейшем, будет помогать советами молодому поэту.
Окончив гимназию (1906) Гумилев отправляется на учебу в Сорбонну, где слушает лекции по литературе и живописи и даже организует литературный журнал «Сириус». По рекомендации Брюсова в Париже он знакомится с жившими там символистами: Дмитрием Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Андреем Белым. Но встреча не задалась: писатели-символисты не приняли начинающего поэта.
Ах, эта вечная борьба литературных течений! А вот интересно, судя по творчеству молодого автора Анастасии Прозоровской, она тяготеет к символизму. Но поэтесса – поклонница акмеиста Гумилёва! Мы были рады, что Анастасия пришла на нашу встречу, прочла красивые стихи, и было уже неважно, какого направления она придерживается…

***

В сердце вижу — округа немая.
Ты меня уж теперь не трожь.
Я уже бесконечно другая.
И меня не бросает в дрожь.

Пальцы вьются твои у шеи,
Теребя крест, златую цепь
И как лозы, как ветви, змеи,
Выдирают волосы в степь.

Зубы вскрыли кинжалом губы,
Опоили твой рот вином,
В нём, как в медных и старых трубах,
Раздается тревожный стон.

А глаза широко раскрылись —
Синева, как разлив реки.
Мы в такое как раз влюбились,
Когда жили в разгар тоски.

Встрепетали ресницы шумно.
Побледнел сам, как лунный диск.
И не веря, совсем безумно,
Пошатнулся и рухнул вниз.

Лишь колено земли коснулось,
Покатилась слеза рекой.
Всё в тебе извилось, метнулось,
Чтоб не видеть меня другой.

Но округа уже не внемлет,
И во мне не поёт свирель.
Всё, что было, уснуло и дремлет,
Что плыло, то осело на мель.
Анастасия Прозоровская

Николай Степанович очень дорожил работой в литературной студии «Звучащая раковина». Утверждают, что к своему преподавательству он относился весьма ответственно: много и долго говорил о теории стиха, составлял таблицы рифм, образов, сравнений. При этом он честно предупреждал студийцев, что научить писать великие стихи невозможно. Но обещал, что они смогут стать настоящими читателями, а это так же важно, как писать настоящие стихи.

И далее, слово на поэтическом вечере взял участник современной литературной студии при Волгоградском отделении Союза писателей, поэт Игорь Бушуев.

Земные тени

Мне есть, за что тебя благодарить
И не любить, от счастья расцветая.
Так бабочка, чьи крылья держит нить
Дрожит, и, сбросив кокон, улетает.
Без сожаленья царствует любовь,
Она и смерть всему первопричина,
Сгорев дотла, весной сияет вновь,
Как небосвод в рассветах соловьиных.
Но только день расплавится в огне
И над землёй туман расправит крылья,
Ты, словно осень тянешься ко мне,
Среди теней не властна и всесильна.
Так сумрак грёз и глаз твоих печаль
Вращает звёзд немыслимую даль.
Игорь Бушуев

Игорь Аркадьевич прочёл несколько авторских стихов и, популярное в наши дни, стихотворение Николая Гумилёва «Жираф».
Именно этим стихотворением начинался сборник стихов «Романтические цветы». Что же предшествовало сборнику? Гумилёв строил планы о путешествиях. Мечта звала его Африку –

В страну, где в полночь
Непроглядная темень,
Только река от луны блестит,
А за рекой неизвестное племя,
Зажигая костры, шумит.

Впечатляет интерес русского поэта-путешественника к таинственному континенту, его людям и культуре. Из «Африканского дневника»: «Я побывал в этой стране (Абиссинии) три раза и в общей сложности провел там почти два года». Сборник «Шатер» – посвящение любимой Африке.

Оглушенная ревом и топотом,
Облеченная в пламя и дым,
О тебе, моя Африка, шепотом
В небесах говорит Серафим.

А вы хотели бы отправиться в мир пустынь и саван? Давайте спросим у молодой волгоградской поэтессы Кристины Бабаевой. Выйдя на площадку для выступлений, Кристина сказала, что в Африку она пока не собирается. Но в её посвящении поэту было много горячего ветра и разноцветных строф-витражей.

***

Его рифмы горели, как пламя костра,
Рассыпаясь и тая в горячей крови.
Он писал об экзотике сказочных стран
И чарующей силе любви.
В голове рисовал он излучины рек,
Горделивых жирафов, рисунки племен.
А за окнами плавал Серебряный век,
Словно лодка в потоке времен.
И горела свеча в его узком окне,
И малиновый чай остывал под рукой.
Он писал — о других, о себе и о ней,
Неприступной и гордой такой…
А поэт — он же ведь не совсем человек,
Он явленье, как шторм или тихий закат.
Интересно, а знал ли Серебряный век,
Как немыслимо был он богат?
Кристина Бабаева

Живя в Советской России, Гумилёв не скрывал своих религиозных и политических взглядов – он открыто крестился на храмы, заявлял о своих воззрениях.
3 августа 1921 года поэт был арестован по подозрению в участии в заговоре и расстрелян. Ему было 35 лет.
Реабилитирован Н. С. Гумилёв будет лишь в 1992 году.
Он прожил яркую, насыщенную событиями жизнь. Ценил дружбу и простое человеческое участие. Николай Степанович нередко вспоминал, что к нему на улицах подходили люди и благодарили его за стихи. И это было для него признанием бόльшим, чем оценки официальных критиков.
Согласились бы с таким мнением современные поэты? Думаю, для этого нужно обладать большой внутренней силой, быть богатым духовно, щедрым и великодушным.
Гумилёв всегда стоял выше мелочной обидчивости и вне тщеславия, хотя и хотел, чтобы его труды были признаны. Но это естественное желание для всякого творящего. Его восхищала красота Божьего мира: новые земли, культура, природа, красота слов и архитектуры, картин, сердец…

Красивое, творческое выступление для нас приготовила Алёна Кулакова. В душе она – романтик, ищет гармонии с природой, черпает вдохновение в народных традициях.

***

Мыслями сверну за поворот.
Вечереет, холодно становится.
Нет, меня уже никто не ждёт,
Не встречает радостно, как водится.
Я пройду по улице тайком,
Чтобы дрожь мою не заподозрили.
Посильней укутаюсь платком
От ветров, сквозящих этой осенью.
Выйду я за хутор, где карьер,
Где шумит отцветшая смородина,
Где дубовой статью старовер
Высится в божественном угодии.
Я взойду на первый косогор,
Надышусь полынным горьким воздухом.
Почему так тянет до сих пор
Там бродить, вооружившись посохом?
Почему я так хочу туда,
Где мое в сырой земле и памяти?
От чего там мыслей повода
И цыганка жадная у паперти?
Рьяно просит, клянчит, пристает.
Хочет не куска, не подаяния.
Просит вновь свернуть за поворот
И дослушать молча песнь прощания.
Алёна Кулакова

Алёна проникновенно прочла гумилёвское «Она» и своё авторское стихотворение. А вот стихотворение «Змей» волонтёр культуры Алёна Кулакова буквально сыграла на наших глазах. Песня, слово, наряд исполнительницы, и даже видеозарисовка – всё сплелось в единый прекрасный венок, вдохновленный любовью к талантливому русскому поэту.

Отрадно, что живший столетие назад поэт и герой так горячо воспринимается и принимается нынешней молодёжью.
Николай Гумилёв – творец, умножающий красоту.

Всем читателям и писателям, юным и зрелым, искренне желаю находить, видеть и творить красоту.

Людмила Зиновьева, гл. библиотекарь Центральной библиотеки им. М. К. Агашиной